отговор
КТО ПРОИГРАЛ ЧЕЧНЮ?
Нынешнего президента «сделала» чеченская кампания. Именно поэтому поражение в войне может оказаться для него фатальным
В течение последнего года Чечню тщательно старались забыть. Казалось, российское общество привыкло к десятку-другому солдат, погибающих еженедельно (в конечном счете и «небоевые» потери нашей армии измеряются сотнями солдат, погибающих в самых разных частях страны неизвестно от чего). А жертвы среди мирного чеченского населения вообще уже давно перестали беспокоить общественное мнение.
Однако в последнее время «чеченская тема» снова вернулась на первые страницы газет. Причем не благодаря выступлениям правозащитников и протестам пацифистов, а «с подачи» самих военных. Официальные средства массовой информации заявили о попавших к ним в руки планах чеченского наступления на Грозный. Разумеется, планы эти были сорваны, захват города боевиками предотвращен и все кончилось ко всеобщему удовольствию. Однако странно: те же генералы еще недавно говорили, что никаких боевиков нет, все разгромлены, остались только «разрозненные группы», которые где-то в горах прячутся. А тут вдруг нам рассказывают о целой армии боевиков, планирующей широкомасштабные наступательные операции.
Нетрудно догадаться, что «масхадовский план» был фальшивкой. Другой вопрос: кто и зачем ее изготовил? Боевики – для того, чтобы подразнить федералов? Военные пропагандисты, стремящиеся доказать необходимость новых денежных вливаний в чеченскую группировку? Или это дезинформация, подготовленная одним из федеральных ведомств, на которую клюнули другие?
За разоблачением чеченских планов последовала целая серия выступлений и публикаций, от которых просто волосы становятся дыбом. Причем о неминуемом разгроме Российской армии в Чечне стали писать люди, еще недавно прославлявшие победы все той же армии.
«Сегодня чеченская группировка оказалась точно в том состоянии, в котором ее шесть лет назад бросил под масхадовские отряды запойный Ельцин. Армия лишена инициативы, загнана в гарнизоны и казармы, обездвижена и деморализована. Те жалкие деньги, которые сегодня получают солдат и офицер группировки, иначе как унижением назвать нельзя. И это скотство Кремля по отношению к собственной армии вызывает в военных презрение и нарастающее отторжение путинской власти.
Никто не хочет больше умирать за путинскую «халяву». Количество «отказников» — солдат и офицеров, отказывающихся убывать в Чечню, — в МВД и Вооруженных силах за последние полгода удваивается каждый месяц. В МВД уже целые подразделения отказываются отправляться на Кавказ, мотивируя это тем, что условия, в которых они там находятся, и оплата риска этой службы противоречат заключенным контрактам».
Это цитата из статьи обозревателя агентства АПН и сотрудника газеты «Завтра» Влада Шурыгина. Показательно, что эта статья не просто была воспроизведена на сайте чеченских боевиков «Кавказ-центр», но и стала там одним из ключевых материалов.
Пикантность ситуации в том, что Шурыгин имеет репутацию журналиста, не просто компетентного и хорошо информированного в военных вопросах, но и близкого к руководству Генштаба, «команде генерала Квашнина». Это не значит, конечно, что написанное журналистом отражает позицию Генштаба. Но то, что он вольно или невольно «транслирует» царящие там настроения, очевидно.
Два года назад, когда чеченский поход только начинался, я опубликовал в «Новой газете» статью «Партизанщина», где доказывал, что ничем хорошим война не кончится. Либо, писал я, армия одерживает решительную победу в течение 3—6 месяцев, либо она втягивается в затяжной конфликт, деморализуется и оказывается обречена на поражение. В Чечне Российская армия имела шанс выиграть осенью 1999 года, но она этот шанс упустила.
Тогда Шурыгин ответил мне длинной и аргументированной статьей, где, ссылаясь на успешный опыт борьбы немецких войск против белорусских партизан, доказывал, что Российская армия еще вполне может победить. Прочитав это, я подумал, что в Белоруссии в 1944 году победу праздновали все же не гитлеровцы, а партизаны.
Так или иначе, но сегодня Шурыгин сам описывает ужасающую картину разложения армии, которая многократно хуже того, что я предсказывал два года назад. При этом, однако, он ни единым словом не упрекает армейское руководство, возлагая всю вину на президента Путина и правительство. Причин надвигающегося поражения две: во-первых, военным мало платят, во-вторых, не хватает боеприпасов. Причины названы, подчеркиваю, именно в таком порядке.
Разумеется, неспособность российской власти нормально платить собственным военным, находящимся в горячих точках, – позор государства. Тем более что, как мы знаем, на многое другое средства в стране находятся. Другое дело — сами военные. В годы Великой Отечественной войны бойцам, сражавшимся в условиях, многократно более тяжелых, чем в нынешней Чечне, не приходило в голову, что готовность защищать Родину может изменяться в зависимости от размеров «боевых» выплат.
Постоянные жалобы на неполную выплату «боевых» и заявления о том, что предоставляемое военным в Чечне жалованье «не оправдывает риска», сами по себе говорят о деморализации армии больше, чем все разоблачительные статьи в «Новой газете». Перед нами — прямое свидетельство, что в Российскую армию глубоко проникла психология «наемничества». Дело не только в деньгах. Дело в государстве. Умирать за нынешнюю Россию, за такое государство, которое нам подарили Ельцин и Путин, действительно мало кто пойдет. А потому вместо чувства долга людям в погонах предлагают деньги. Но и денег этих оказывается слишком мало!
В любом случае, однако, объяснять нынешнее плачевное положение в Чечне нехваткой денег или даже боеприпасов невозможно просто потому, что на первых порах и денег, и снарядов давали достаточно. В первую войну генералы ссылались на «предательство» политиков, не дававших им повоевать в свое удовольствие. На сей раз они получили полную свободу рук. Невозможно утверждать, будто кто-то или что-то на сей раз сдерживает военных. Можно стрелять, сжигать, устраивать зачистки. Но в том-то и дело, что ожидаемого результата нет. Война не выигрывается.
Если бы в первые месяцы боевых действий армейское командование не проявило полной беспомощности и настоящей боязни противника, в течение нескольких месяцев «выдавливая» боевиков в горы, нынешнего безобразия не было бы. Не пришлось бы и устраивать позорные зачистки в населенных пунктах, множащие ряды повстанцев. Можно было бы, наконец, смыв позор первого поражения, добиться нового мирного соглашения, более выгодного для России.
Но все эти возможности были упущены уже в 1999 году. В тот момент политикам в Кремле важны были только выборы, их совершенно не интересовало, насколько эффективны военные на поле боя. Им достаточно было телевизионной «картинки», пригодной для предвыборной пропаганды. И лишь после марта 2000 года, когда Путин окончательно обустроился в президентском кресле, начальство обнаружило, что с войной что-то не в порядке.
Генералы ничего не смогли сделать за два с лишним года. Летом 2002 года мы находимся на той же точке, что и первым «военным» летом 2000 года, с той разницей, что убито множество людей, сожжены деревни, разрушены города, потрачено и разворовано огромное количество денег.
Ясно, что у начальства начинает кончаться терпение. Деньги начинают перебрасывать туда, где, по мнению правительства, они работают эффективнее. И винить в этом надо не правительство, а самих генералов.
Что касается боеприпасов, то войну начинали, рассчитывая, что советских складов хватит навеки. Там и в самом деле запасено было столько, что хватило бы на несколько таких войн, как чеченская. Но кто же мог знать заранее, что стрелять будут во что попало. Воровство и продажа боеприпасов противнику в советское время тоже не были предусмотрены.
Короче, первоначально и деньги, и снаряды были. Но на такую войну, как нынешняя, не хватит никаких бюджетов и никаких складов. Это, кажется, начинают понимать в руководстве России. С этой реальностью начинают сталкиваться и военные.
В 1949 году, когда войска Мао взяли Пекин, в Вашингтоне развернулась дискуссия «Who lost China» (кто потерял Китай). Похоже, в Москве уже назревает дискуссия «Кто проиграл Чечню». Военные, как обычно, сваливают все на политиков, а последние, несомненно, обвинят в провале военных. Публикации о бедственном положении войск в Чечне, которые в последнее время стали появляться как грибы, разоблачительные статьи о «предательском» отношении к армии, о плачевном состоянии войск, о нехватке боеприпасов означают, что полемика началась.
Прежде чем признать неудачу, надо найти «крайнего».
А «крайним» никому быть не хочется. Путин и его окружение оказываются в заведомо невыгодной ситуации. Ведь даже если военные виноваты во многом, решение отправить их в Чечню принимали политики. И именно политикам нести главную ответственность за проиcшедшее.
Нынешнего президента «сделала» чеченская кампания. Именно поэтому поражение в войне может оказаться для него фатальным.
У власти просто нет другого политического выхода, кроме как свалить все на военных. Но ссориться с собственными военными – рискованное дело для любой власти.
Б. Кагарлицкий, "Новая газета", ¹ 52/22 юли 2002 г.
No comment 8)
КТО ПРОИГРАЛ ЧЕЧНЮ?
Нынешнего президента «сделала» чеченская кампания. Именно поэтому поражение в войне может оказаться для него фатальным
В течение последнего года Чечню тщательно старались забыть. Казалось, российское общество привыкло к десятку-другому солдат, погибающих еженедельно (в конечном счете и «небоевые» потери нашей армии измеряются сотнями солдат, погибающих в самых разных частях страны неизвестно от чего). А жертвы среди мирного чеченского населения вообще уже давно перестали беспокоить общественное мнение.
Однако в последнее время «чеченская тема» снова вернулась на первые страницы газет. Причем не благодаря выступлениям правозащитников и протестам пацифистов, а «с подачи» самих военных. Официальные средства массовой информации заявили о попавших к ним в руки планах чеченского наступления на Грозный. Разумеется, планы эти были сорваны, захват города боевиками предотвращен и все кончилось ко всеобщему удовольствию. Однако странно: те же генералы еще недавно говорили, что никаких боевиков нет, все разгромлены, остались только «разрозненные группы», которые где-то в горах прячутся. А тут вдруг нам рассказывают о целой армии боевиков, планирующей широкомасштабные наступательные операции.
Нетрудно догадаться, что «масхадовский план» был фальшивкой. Другой вопрос: кто и зачем ее изготовил? Боевики – для того, чтобы подразнить федералов? Военные пропагандисты, стремящиеся доказать необходимость новых денежных вливаний в чеченскую группировку? Или это дезинформация, подготовленная одним из федеральных ведомств, на которую клюнули другие?
За разоблачением чеченских планов последовала целая серия выступлений и публикаций, от которых просто волосы становятся дыбом. Причем о неминуемом разгроме Российской армии в Чечне стали писать люди, еще недавно прославлявшие победы все той же армии.
«Сегодня чеченская группировка оказалась точно в том состоянии, в котором ее шесть лет назад бросил под масхадовские отряды запойный Ельцин. Армия лишена инициативы, загнана в гарнизоны и казармы, обездвижена и деморализована. Те жалкие деньги, которые сегодня получают солдат и офицер группировки, иначе как унижением назвать нельзя. И это скотство Кремля по отношению к собственной армии вызывает в военных презрение и нарастающее отторжение путинской власти.
Никто не хочет больше умирать за путинскую «халяву». Количество «отказников» — солдат и офицеров, отказывающихся убывать в Чечню, — в МВД и Вооруженных силах за последние полгода удваивается каждый месяц. В МВД уже целые подразделения отказываются отправляться на Кавказ, мотивируя это тем, что условия, в которых они там находятся, и оплата риска этой службы противоречат заключенным контрактам».
Это цитата из статьи обозревателя агентства АПН и сотрудника газеты «Завтра» Влада Шурыгина. Показательно, что эта статья не просто была воспроизведена на сайте чеченских боевиков «Кавказ-центр», но и стала там одним из ключевых материалов.
Пикантность ситуации в том, что Шурыгин имеет репутацию журналиста, не просто компетентного и хорошо информированного в военных вопросах, но и близкого к руководству Генштаба, «команде генерала Квашнина». Это не значит, конечно, что написанное журналистом отражает позицию Генштаба. Но то, что он вольно или невольно «транслирует» царящие там настроения, очевидно.
Два года назад, когда чеченский поход только начинался, я опубликовал в «Новой газете» статью «Партизанщина», где доказывал, что ничем хорошим война не кончится. Либо, писал я, армия одерживает решительную победу в течение 3—6 месяцев, либо она втягивается в затяжной конфликт, деморализуется и оказывается обречена на поражение. В Чечне Российская армия имела шанс выиграть осенью 1999 года, но она этот шанс упустила.
Тогда Шурыгин ответил мне длинной и аргументированной статьей, где, ссылаясь на успешный опыт борьбы немецких войск против белорусских партизан, доказывал, что Российская армия еще вполне может победить. Прочитав это, я подумал, что в Белоруссии в 1944 году победу праздновали все же не гитлеровцы, а партизаны.
Так или иначе, но сегодня Шурыгин сам описывает ужасающую картину разложения армии, которая многократно хуже того, что я предсказывал два года назад. При этом, однако, он ни единым словом не упрекает армейское руководство, возлагая всю вину на президента Путина и правительство. Причин надвигающегося поражения две: во-первых, военным мало платят, во-вторых, не хватает боеприпасов. Причины названы, подчеркиваю, именно в таком порядке.
Разумеется, неспособность российской власти нормально платить собственным военным, находящимся в горячих точках, – позор государства. Тем более что, как мы знаем, на многое другое средства в стране находятся. Другое дело — сами военные. В годы Великой Отечественной войны бойцам, сражавшимся в условиях, многократно более тяжелых, чем в нынешней Чечне, не приходило в голову, что готовность защищать Родину может изменяться в зависимости от размеров «боевых» выплат.
Постоянные жалобы на неполную выплату «боевых» и заявления о том, что предоставляемое военным в Чечне жалованье «не оправдывает риска», сами по себе говорят о деморализации армии больше, чем все разоблачительные статьи в «Новой газете». Перед нами — прямое свидетельство, что в Российскую армию глубоко проникла психология «наемничества». Дело не только в деньгах. Дело в государстве. Умирать за нынешнюю Россию, за такое государство, которое нам подарили Ельцин и Путин, действительно мало кто пойдет. А потому вместо чувства долга людям в погонах предлагают деньги. Но и денег этих оказывается слишком мало!
В любом случае, однако, объяснять нынешнее плачевное положение в Чечне нехваткой денег или даже боеприпасов невозможно просто потому, что на первых порах и денег, и снарядов давали достаточно. В первую войну генералы ссылались на «предательство» политиков, не дававших им повоевать в свое удовольствие. На сей раз они получили полную свободу рук. Невозможно утверждать, будто кто-то или что-то на сей раз сдерживает военных. Можно стрелять, сжигать, устраивать зачистки. Но в том-то и дело, что ожидаемого результата нет. Война не выигрывается.
Если бы в первые месяцы боевых действий армейское командование не проявило полной беспомощности и настоящей боязни противника, в течение нескольких месяцев «выдавливая» боевиков в горы, нынешнего безобразия не было бы. Не пришлось бы и устраивать позорные зачистки в населенных пунктах, множащие ряды повстанцев. Можно было бы, наконец, смыв позор первого поражения, добиться нового мирного соглашения, более выгодного для России.
Но все эти возможности были упущены уже в 1999 году. В тот момент политикам в Кремле важны были только выборы, их совершенно не интересовало, насколько эффективны военные на поле боя. Им достаточно было телевизионной «картинки», пригодной для предвыборной пропаганды. И лишь после марта 2000 года, когда Путин окончательно обустроился в президентском кресле, начальство обнаружило, что с войной что-то не в порядке.
Генералы ничего не смогли сделать за два с лишним года. Летом 2002 года мы находимся на той же точке, что и первым «военным» летом 2000 года, с той разницей, что убито множество людей, сожжены деревни, разрушены города, потрачено и разворовано огромное количество денег.
Ясно, что у начальства начинает кончаться терпение. Деньги начинают перебрасывать туда, где, по мнению правительства, они работают эффективнее. И винить в этом надо не правительство, а самих генералов.
Что касается боеприпасов, то войну начинали, рассчитывая, что советских складов хватит навеки. Там и в самом деле запасено было столько, что хватило бы на несколько таких войн, как чеченская. Но кто же мог знать заранее, что стрелять будут во что попало. Воровство и продажа боеприпасов противнику в советское время тоже не были предусмотрены.
Короче, первоначально и деньги, и снаряды были. Но на такую войну, как нынешняя, не хватит никаких бюджетов и никаких складов. Это, кажется, начинают понимать в руководстве России. С этой реальностью начинают сталкиваться и военные.
В 1949 году, когда войска Мао взяли Пекин, в Вашингтоне развернулась дискуссия «Who lost China» (кто потерял Китай). Похоже, в Москве уже назревает дискуссия «Кто проиграл Чечню». Военные, как обычно, сваливают все на политиков, а последние, несомненно, обвинят в провале военных. Публикации о бедственном положении войск в Чечне, которые в последнее время стали появляться как грибы, разоблачительные статьи о «предательском» отношении к армии, о плачевном состоянии войск, о нехватке боеприпасов означают, что полемика началась.
Прежде чем признать неудачу, надо найти «крайнего».
А «крайним» никому быть не хочется. Путин и его окружение оказываются в заведомо невыгодной ситуации. Ведь даже если военные виноваты во многом, решение отправить их в Чечню принимали политики. И именно политикам нести главную ответственность за проиcшедшее.
Нынешнего президента «сделала» чеченская кампания. Именно поэтому поражение в войне может оказаться для него фатальным.
У власти просто нет другого политического выхода, кроме как свалить все на военных. Но ссориться с собственными военными – рискованное дело для любой власти.
Б. Кагарлицкий, "Новая газета", ¹ 52/22 юли 2002 г.
No comment 8)
Comment