Съобщение

Collapse
No announcement yet.

По-различните спомени за войната

Collapse
X
 
  • Filter
  • Време
  • Show
new posts

    #61
    Малък фрагмент от спомените на адмирал Н. Г. Кузнецов, лкюбопитен и доста показателен за нещата в СССР. Отпред слагам само частичен превод на по-важното, а след това - целия откъс, ако някой иска да го чете в оригинал. Лека-полека ще добавям още по малко преведено:
    "От есента на 1939 г., когато немците нападнаха Полша и войната фактически вече еше пред прага ни, имаше много разговори за усилване на въоръжените сили и привеждането им в пълна бойна готовност, но всичко се ограничаваше с големите планове, а от думи към дела се подхождаше слабо. У нас нямаше отделен орган, който да се занимава с подготовката на страната за война. Генералният щаб, смятащ се за висш оперативен орган, се занимаваше главно с въпроси на военното министерство, а с подготовка на цялата страна за война почти не се занимаваше. Със самостоятелна разработка на планове ГЩ също не се занимаваше, а чакаше указания отгоре, а това "отгоре" се изчерпваше в онези дни с едно лице - Сталин. ... ... ... "

    "С осени 1939 года, когда немцы напали на Польшу и война уже фактически стояла у дверей, разговоров об усилении Вооруженных Сил и приведении их в полную боевую готовность было много, но все они ограничивались крупными планами, а к делу от слов переходили плохо. У нас не существовало специального государственного органа, который бы занимался подготовкой страны к войне. Генеральный штаб, считавшийся высшим оперативным органом, занимался главным образом вопросами Наркомата обороны, подготовкой же всей страны к войне почти не занимался. Самостоятельно разработкой планов он также не мог заниматься и ждал указаний свыше, а это «свыше» заключалось уже в те дни в одном лице — Сталине. Флотскими вопросами Генштаб совсем не занимался, если не считать некоторых вопросов мобилизации и призывников.
    Сначала я пытался все вопросы согласовывать с наркомом обороны или Генштабом. Но получал ответы, что они этим заниматься не могут, пока не получат указаний Сталина. Рекомендовали обращаться туда. Попытки втянуть наркома обороны в морские дела успехом не увенчались. С.К.Тимошенко уклонялся от всех моих приглашений на заседание Главного военного совета ВМФ по тем вопросам, которые, как мне казалось, касались его, как старшего военного начальника, не меньше, чем меня. Г.К.Жуков после первого грубого разговора отбил у меня охоту вести с ним деловые разговоры.
    Оставалась одна возможность — докладывать все флотские оперативные вопросы Сталину. В предвоенный период это были вопросы повышения боевой готовности флотов, базирования кораблей и разработки ряда документов на случай войны. То, что эти вопросы как-то проходили мимо Генштаба, особенно бросилось в глаза потому, что я как нарком Военно-Морского Флота ожидал, что буду в известной степени привлекаться к разработке всех военных проблем в части, касающейся флота, но постепенно я разочаровался, а потом и совсем убедился, что решения возникают и принимаются где-то вверху и без предварительной проработки их с соответствующими органами. Может быть, это будут отрицать армейские товарищи и лица, возглавлявшие в то время Генеральный штаб, но то, что касается флотских дел, я могу с полной уверенностью заявить — это было так.
    В Генеральном штабе тогда не было ни одного флотского представителя, который мог бы что-либо грамотно посоветовать по морским вопросам, а меня и Главный морской штаб никто не спрашивал. Специалистов по флотским вопросам из армейских товарищей, которые знали бы нашу обстановку, я тоже не могу назвать. Значит, остается признать, что флотским вопросам не придавалось большого значения и с моряками не только не советовались, но они даже не информировались как следует.
    Как могло произойти, что наступление наших войск на Польшу и переход границы после нападения немцев на Польшу в сентябре 1939 года произошли даже без извещения меня об этом, хотя Пинская флотилия должна была участвовать в этой операции? Я с возмущением заявил об этом Молотову, сказав, что если мне не доверяют, то я не могу быть на этой должности. Он в ответ предложил мне читать сообщения ТАСС, которые приказал посылать мне с этого дня. Но разве это дело — наркому Военно-Морского Флота узнавать о крупных военных и политических (особенно военных) событиях, которые его касаются, из иностранных источников?!
    Этот пример я привел для того, чтобы показать, насколько неупорядочено обстояло дело с разработкой в центре крупных вопросов и планов намечавшихся операций, а стало быть, и с тщательной подготовкой проведения этих операций.
    Впервые я удивился отсутствию указаний из центра еще будучи командующим Тихоокеанским флотом в 1938 году во время хасанских событий, которые могли перерасти в более крупную авантюру со стороны японцев и потребовать более подготовленных и организованных действий с нашей стороны. Тогда мне было просто непонятно, чем это объяснить.
    Неосведомленность о действиях на Западной Украине и в Западной Белоруссии, когда меня совсем не поставили в известность, уже обеспокоила, но, к сожалению, даже после моего решительного протеста по этому вопросу положение не изменилось... Еще больше меня поразили методы подготовки и «планирование» наступления на финском фронте в зиму 1939–40 года — результаты служат подтверждением этого.
    Закончилась война с Финляндией, и, казалось, были вскрыты крупные недостатки в системе подготовки, принимались меры по их исправлению. Ворошилова на посту наркома обороны заменил Тимошенко{26}. Но совсем не изменилась обстановка в руководстве всеми Вооруженными Силами и страной в военном отношении.
    Освобождение Бесарабии летом 1940 года происходило также без какого-либо планирования, подготовки и согласованности всех Вооруженных Сил. Вспоминаю, как уже в последний момент мне было сказано, что через несколько дней последуют определенные действия на суше против Румынии и Черноморскому флоту надлежит быть готовым выступить в случае серьезного сопротивления. Мне ничего не оставалось, как, быстро дав указания, самому выехать в Севастополь и лично обсудить все с комфлотом, а потом выйти на эсминце в Одессу для личной связи с находившимися там Тимошенко и другими армейскими начальниками.
    В конце 1940 года мирный договор с Германией уже давал трещину, а ее победоносное шествие по Европе заставляло нас «порох держать сухим» и быть в готовности к более крупным испытаниям.
    Какую картину я наблюдал в деле подготовки к большой войне в этот последний предвоенный период? С одной стороны, делалось все возможное. чтобы обеспечить себе исходные позиции на случай войны с Германией — границы были отодвинуты от Ленинграда, а Эстония, Латвия, Литва присоединены окончательно и вошли в состав СССР. Материальные средства выделялись в нужном количестве как армии, так и флоту. Все просимое давалось, корабли строили быстрыми темпами, базы на Балтике и Черном море укреплялись в пределах новых границ. Личный состав призывался в нужном количестве."
    Модератор на раздели "Втора световна война" и "Междувоенен период".
    Проект 22.06.1941 г.
    "... там можете да попаднете на персонажи като например "честен прокурор" - а това, съгласете се, е същество къде-къде по-фантастично от някакъв си там "тъмен елф"." ©

    Comment


      #62
      И още един цитат, без превод, също много показателен: " Нежелание Сталина советоваться и поддержка всяких его предложений со стороны его ближайших помощников ставили иногда меня в исключительно тяжелое положение. Так, помню, во время войны с финнами в зиму с 1939 на 1940 год Сталин однажды вызвал меня и предложил использовать подлодки на подходах к Або у самого порта. Когда я ему указал, что это почти невозможно, ибо нужно пройти большое расстояние узкими шхерами, и только тщательная подготовка отдельных лодок могла бы позволить пойти на подобный риск, то, видя его неодобрение моих высказываний, все его помощники «хором» набросились на меня с упреком, дескать, «что это за лодки у наших моряков, которые не могут плавать шхерами» (!) и т. д.
      Больше того, однажды Сталин высказал мнение об использовании эсминцев на Волге. Когда же я доложил, что для них это невозможно, если даже они и будут туда как-нибудь переведены, то он, водя пальцем по сухопутной карте вверх и вниз по течению реки, ругал меня, а стоявший около него Маленков поддерживал его, приговаривая, что я, очевидно, недостаточно разобрался в этом.
      Сказанное мною выглядит странно для многих, ибо как будто я изображаю не совсем умными тех людей, которые заслуживают высокой оценки, и их высокие качества не подлежат сомнению. Но в том-то и заключается нелепость, что умные люди уже начали заниматься флотскими вопросами, хоть и не нашли раньше возможности в деталях разобраться в них, так как, по-видимому, сделать это им не позволяла их занятость. В то же время они (особенно Сталин) уже не считали возможным для себя прислушиваться к малым людям вроде меня. Это уже был период, когда окружение Сталина не противоречило ему, и в лучшем случае я, пытаясь спорить с ним, мог рассчитывать только на то, что все его приближенные не накинутся на меня, а будут молчать, позволяя мне доказывать свою правоту.
      ...
      Когда культ личности после войны расцвел махровым цветом, то приходилось наблюдать, как любые факты становились совсем не фактами и тем более не являлись вещью упрямой. Всего один пример. У Сталина в кабинете зашел разговор о Дальнем Востоке, продовольствии там и качестве овощей. Я вспомнил, как в 1937 году, приехав во Владивосток, видел там крупные помидоры и другие овощи, выращенные китайцами. Но потом китайцев всех выселили, и мы некоторое время испытывали трудности. «Вот когда там были китайцы, то с этим было неплохо», — начал я. «А куда они (китайцы) девались?» — прервал меня Сталин. Ничего не подозревая, я ответил, что они были выселены. В этом я был твердо убежден, так как был там командующим. Буквально обложив меня нецензурными словами, Сталин сказал, что я ничего не понимаю и что выселяли оттуда только корейцев. Набрав опыта и массу полученных «шишек», я больше не возражал. Тем более это меня не касалось, и сунулся-то напрасно. И все как будто согласились, что выселяли только корейцев. Рассказывать про то я никому из своих приближенных не стал, но сам подумал: «А что, если бы Сталин сказал, что и корейцев не выселяли, тоже, видимо, все бы согласились?» Вот это уже был новый, еще более опасный этап культа личности."

      P.S. (13.09.2010). Цитат пак от там, добре илюстриращ особеностите на системата: "Организационно решение вопросов наркомов у Сталина не было упорядочено. Определенного дня приема не существовало. Настаивать на приеме наркомы также не имели возможности. Бумаги, которые писались, куда-то уходили, и никто не считал своим долгом даже ответить на них...

      Вот почему от всей службы в Москве у меня осталось значительно больше горького осадка, чем приятного удовлетворения. Очень трудно работать, когда ты не знаешь, по каким законам решаются твои вопросы, когда решения зависят не от тщательности подготовки или умения доложить, а от настроения начальства. Я уже не говорю о том, что в конечном счете ты все равно будешь виноват, даже если ты и был противником какого-нибудь решения. Тебе же скажут, что не сумел настоять на своем."
      Last edited by messire Woland; 13-09-2010, 15:03.
      Модератор на раздели "Втора световна война" и "Междувоенен период".
      Проект 22.06.1941 г.
      "... там можете да попаднете на персонажи като например "честен прокурор" - а това, съгласете се, е същество къде-къде по-фантастично от някакъв си там "тъмен елф"." ©

      Comment


        #63
        Още малко материал, пак от спомените на Кузнецов: "Какую картину я наблюдал в деле подготовки к большой войне в этот последний предвоенный период? С одной стороны, делалось все возможное. чтобы обеспечить себе исходные позиции на случай войны с Германией — границы были отодвинуты от Ленинграда, а Эстония, Латвия, Литва присоединены окончательно и вошли в состав СССР. Материальные средства выделялись в нужном количестве как армии, так и флоту. Все просимое давалось, корабли строили быстрыми темпами, базы на Балтике и Черном море укреплялись в пределах новых границ. Личный состав призывался в нужном количестве.

        Но отсутствие четко выработанных планов для Вооруженных Сил в целом на случай войны оставалось самым слабым местом. Не было сформулировано задач каждому виду Вооруженных Сил. Несмотря на печальный опыт, совсем не двинулось дело по отработке согласованных совместных действий армии, авиации и флота. А о необходимости этого говорил наш опыт проведенных операций и опыт идущей мировой войны. Все мои попытки найти понимание в Генеральном штабе не увенчались успехом. Даже мелкие вопросы, которые, казалось. Генштаб мог решить, подобно предложенному мною вопросу о едином командовании и разработке совместного плана обороны Либавы, никто не решал.

        Этим, то есть отсутствием четких задач и планов в верхах, я объясняю поражение наших войск в первые месяцы войны. Наличие огромных армий, богатой и многочисленной техники, прекрасных солдат и командиров разбилось об отсутствие четкого руководства, своевременных приказаний и согласованных действий между армией, авиацией и флотом. Это, как известно, стоило огромных лишних потерь и, нужно прямо сказать, поставило страну в известный период в критическое положение."
        Last edited by messire Woland; 16-09-2010, 12:08.
        Модератор на раздели "Втора световна война" и "Междувоенен период".
        Проект 22.06.1941 г.
        "... там можете да попаднете на персонажи като например "честен прокурор" - а това, съгласете се, е същество къде-къде по-фантастично от някакъв си там "тъмен елф"." ©

        Comment


          #64
          И още един, много съществен цитат от книгата: "Деловые связи с Наркоматом обороны в бытность Ворошилова (и с ним) у меня были прежде всего по линии оперативных планов войны. Когда в Европе вспыхнула мировая война, Главный морской штаб и я более активно пытались выяснить, каковы наши задачи на случай войны. Сейчас я с ответственностью могу утверждать, что серьезно подработанных планов тогда не было. Были планы развертывания войск, засекреченные до такой степени, что реально в жизнь не вводились. Флоты мы всячески готовили к войне, но данные приготовления не нацеливали на конкретные задачи, а без них это еще не подготовка.

          Большие вопросы Ворошилов не решал, и они исходили непосредственно от Сталина, а более мелкие решались между Генеральным штабом, начальником которого был Б.М.Шапошников, и Главным морским штабом во главе с Л.М.Галлером. Поэтому меня, естественно, потянуло больше в Генеральный штаб, чем к наркому обороны. Шапошников был человеком весьма осторожным и держал себя строго в рамках полученных указаний. Он вежливо удовлетворит просьбу моряков, если это в его власти, но, не получив приказания, побоится даже информировать нас об обстановке. Лучше сложились отношения между работниками аппарата того и другого штабов. Иногда только на этом и держались наши деловые связи. Через них приходилось узнавать важные вопросы, а чтобы не прозевать, мы вели своего рода разведку. Я просто ставил задачу своему штабу быть в курсе дела, и они в меру своих сил «пронюхивали» обстановку и своевременно предупреждали о готовящихся приказах или решениях."

          Красота ...
          Модератор на раздели "Втора световна война" и "Междувоенен период".
          Проект 22.06.1941 г.
          "... там можете да попаднете на персонажи като например "честен прокурор" - а това, съгласете се, е същество къде-къде по-фантастично от някакъв си там "тъмен елф"." ©

          Comment


            #65
            Здравейте, Форум,

            Пускам ви малко спомени от ВСВ, цитирани в блога на герман_тигер:

            german_tiger написа
            ГЕРМАНЕЦА - ВОЙНИК

            САМО ПИСМА, ЦИТАТИ, СВИДЕТЕЛСТВА - ТРЕНИНГ, БОЙ, СПОМЕНИ



            „ДОКАТО ДИШАМ, НЯМА ДА СЕ ПРЕДАМ” АЙХЕНДОРФ

            „Имахме пропуски за два входа: в Рая или в Сибир.”

            „Беше война... и аз се ожених за нея, защото когато достигнах възрастта за любов, то нищо друго нямаше около мен освен войната... Много хора научават за войната без излишни неудобства. Те четат за Вердюн или за Сталинград, не съзнавайки какво значи това, седейки в удобно кресло, с крака към топлата камина и готвейки се за делничната им работа на следващия ден. За война трябва да се чете по принуда, в неудобно място, седейки в кален окоп. За войната трябва да се чете в трудно време, когато всичко е против теб и сякаш „върви наобратно”... За войната трябва да се чете късно нощем, въпреки умората, недоспал.”

            На война много хора ги пречупва не страха, а ги сломява... Любовта!
            Поздрави

            Comment

            Working...
            X